Книга Марсиане. Марс – наш! - Андрей Абинский

Растерявшийся танкист упал на колени и смотрел перед собой, ожидая неминуемого взрыва. Однако взрыва не было.

Случись такое на Земле, пожар был бы неизбежен. К счастью, на Марсе, в его углекислотной атмосфере, раскалённый двигатель не взорвался. Космонавты поднялись с земли и с опаской подошли к десятиметровой сигаре. Она была ещё жива. На развороченных дюзах кипела и испарялась зеленоватая жидкость. Найдёнов прислонил шлем к корпусу и услышал тихое жужжание какого-то механизма. Ча Су Бок обошёл ракету вокруг, заглянул ей под брюхо.

– Кажется, протечек нет, – сказал он. – Остальное – поправимо.

Потом обследовали механику четвёртой посадочной лапы. В простом и надёжном устройстве нашли злополучную гайку, потерянную на орбите Марса. Маленький кусочек металла заклинил механизм и едва не привёл к гибели людей и провалу всей марсианской миссии.

– Возьми гайку на память, – сказал Найдёнов танкисту. – Повесь на шею и носи вместо амулета.

Весь следующий день экипаж занимался перекачкой топлива и окислителя из поверженного танкера в баки «Фрегата». Энергии солнечных батарей не хватало, поэтому пришлось использовать один из аварийных газогенераторов.

Глава 35

В 2014 году, марсоход Curiosity зафиксировал

всплеск содержания метана в атмосфере Марса

и обнаружил органические молекулы в образцах,

извлечённых в ходе бурения скалы Камберленд.

Весь мир, затаив дыхание, следил за космической одиссеей русских. Была получена фотография марсианской долины с фигурами двух космонавтов у развивающегося флага России.

В это же время американский марсоход «Кьюриосити» зафиксировал три подземных толчка. По мнению учёных НАСА, они были вызваны тектоническим сдвигами в мантии красной планеты. «Марс жив! Марс обитаем!» – появились заголовки во многих зарубежных газетах.

Через три дня последовал ещё один, более мощный толчок. Его связали с падением на Марс крупного метеорита.

На очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН представитель России, Виктор Арбузов, сделал сенсационное заявление: «В связи с высадкой на Марс, граждан Российской федерации, правительство России издало декрет о присоединении планеты к территории России. По итогам всенародного референдума восемьдесят шесть процентов населения страны поддержало решение правительства и мы считаем факт присоединения планеты свершившимся и дальнейший статус Марса не подлежит изменению. Также в референдуме приняли участие трое космонавтов, которые в данный момент представляют население планеты Марс. В ближайшее время мы намерены предложить международному сообществу проект марсианских таможенных правил и образцы таможенных деклараций».

Одновременно на большом экране появились убедительные кадры – на фоне серого марсианского неба ввысь взметнулся флаг Российской Федерации и зал наполнили торжественные звуки гимна.

Сообщение произвело эффект упавшей люстры. Поднялся невообразимый гвалт. Председатель международного форума, невозмутимый швед Отто Ханзен, морщил нос и медленно наливался краской. Не в силах успокоить возмущённую аудиторию, он объявил перерыв и пригласил делегатов России для личных переговоров.

Аудиенция состоялась в арочном зале, отделанном под старину. Как это часто бывает, комнату украшал холодный камин с монументом позолоченных часов. Тяжёлые кожаные кресла окружали овальный стол. На нём можно было устраивать танцы. По скрипучему паркету (особый шик) в зал вошли участники летучего совещания – господин Отто Ханзен, его секретарь и советник Лероя Смит и переводчик Вольф Линдсей. Арбузов и Никитин устроились напротив шведов, а Шалыгин – поодаль, ближе к камину.

– Не возражаете, если я закурю? – спросил он и помахал в воздухе сигаретой.

– М-о-о-жно, – после долгой паузы ответил Ханзен по-русски.

Шалыгин не удивился. Здесь многие говорили на многих языках.

– Джентльмены, – сказал Ханзен, обращаясь к русской делегации, – прежде всего, мне бы хотелось отметить неожиданность вашего заявления относительно присвоения планеты Марс. И, конечно, обсудить некоторые правовые аспекты. Не сомневаюсь, что вы знакомы с декларацией ООН тысяча девятьсот шестьдесят третьего года относительно запрещения захвата любых космических объектов, от астероидов и планет, до звёзд и спутников Сатурна. Равно, как и использовать их в военных целях. Поэтому, можно считать ваше заявление нарушением международных договоров и принятых Советским союзом обязательств.

Швед говорил долго и медленно. «Наверное, он эстонец», – подумал Шалыгин и стряхнул пепел в камин.

Лероя Смит что-то записывала, пристроив блокнот на острое колено.

Арбузов положил на стол крепкие кулаки и ответил:

– Господа, мы понимаем, что наше заявление вызвало некоторое недоумение нескольких политиков из некоторых стран. Если припомнить исторические аспекты заключения международных договоров в эпоху противостояния двух великих держав, холодной войны и железного занавеса, то сам собой напрашивается вывод об утрате юридической силы этих ветхозаветных соглашений. Здесь налицо, как говорят юристы, конфликт интересов, не так ли?

– Не могу с вами согласится, мистер Арбузов, – сказал Отто Ханзен. – Во первых, Россия заявила себя, как правоприемница Советского союза. Это означает, что Россия должна соблюдать все международные договоры, подписанные в своё время Советским союзом. Наконец, второе – референдум, проведённый в одной стране, не может быть отнесён к таким глобальным проблемам, как обладание планетами или другими космическими объектами. Согласитесь, что это может привести к нежелательным последствиям. Например, Китай завтра может заявить претензию на всю Галактику или туманность Андромеды.

– Я отвечу по пунктам, – спокойно заявил Арбузов. – Что касается международных соглашений. О некоторых из них общественность подозрительно умалчивает. К примеру, Соединённые Штаты обязались вернуть России территорию Аляски через сто лет. Сколько времени прошло? Как у нас говорят, а воз и ныне там… Вся Калифорния, кстати, тоже была русской. Китай? Да пусть он забирает себе Андромеду или любую другую галактику. Их, галактик, в конце концов, двести миллиардов. На всех хватит. Второе. Мы предвидели вопросы о легитимности референдума, поэтому, в целях эксперимента, предложили провести подобное голосование дружественному народу Китая.

Лероя Смит вытянула губы, словно для поцелуя. Отто Ханзен в удивлении поднял брови:

– И каков же результат?

– Девяносто пять процентов! А в Китае население – полтора миллиарда! Как приверженцы демократии, мы готовы организовать общемировой референдум. Не стоит сомневаться – большинство стран одобрит наше решение. Китай, Индия, Бразилия, да что там говорить – вся южная Америка скажут «Yes!». Не говоря уже об Африке.

– Допустим, это так, – дипломатично ответил Отто Ханзен. – Мне не совсем понятно ваше заявление об организации таможенного контроля на планете Марс. Как мне известно, на Марсе уже работают американские роботы, которые занимаются научными исследованиями, а на орбите планеты находятся искусственные объекты, включая спутники Европейского Аэрокосмического Агентства.